Судебная практика и правовые новости

Среди не так давно опубликованных судебных актов Верховного Суда заинтересовало определение Судебной коллегии по гражданским делам от 02.12.2014 по делу № 5-КГ14-121. На поверку оказалось, что далеко не только меня – уважаемый "Коммерсантъ" посвятил спору заемщика и банка несколько публикаций ("Ипотека "Кремлевская" в № 153 от 28.08.2014, "Долг разрешился от обременения" в № 220 от 04.12.2014).

Благодаря тому, что наконец-то появился полный текст определения, можно попытаться воссоздать полную картину этой тяжбы.

Эта история началась более двух лет назад. ЗАО "Международный Промышленный Банк" в августе 2012 года обратилось в Кунцевский районный суд города Москвы с иском к заемщику в связи с уклонением последнего от исполнения обязательств по ипотечному кредиту.

Доводы истца очевидны – заемщик не возвращает денежные средства согласно договору, доказательство – отсутствие каких-либо движений по открытому для обслуживания кредита счету.

Ответчику возразить особо нечего – долг он якобы погасил, но вот подтверждающие документы потерял.

Но есть в деле одна изюминка, вокруг которой и было сломано немало копий. Спустя два года после выдачи кредита, Росреестром была внесена запись о прекращении ипотеки. Основанием стало совместное заявление кредитора и заемщика в соответствии с п. 1 ст. 25 Федерального закона от 16.07.1998 № 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)". На тот момент (01.10.2008) данная норма закона была сформулирована следующим образом: "Регистрационная запись об ипотеке погашается на основании заявления законного владельца закладной, совместного заявления залогодателя и залогодержателя либо на основании решения суда, арбитражного суда или третейского суда о прекращении ипотеки".

Итак, перед судами встал вопрос – возможно ли рассматривать погашение регистрационной записи об ипотеке на основании совместного заявления сторон в качестве доказательства надлежащего исполнения заемщиком основного обязательства?

Первая инстанция (решение от 19.11.2012 по делу № 2-4417/2012) ответила на этот вопрос утвердительно. К сожалению, решение до сих пор не опубликовано, поэтому привести подробную мотивировку суда не представляется возможным.

Рассмотрев апелляционную жалобу кредитора, СК по гражданским делам Мосгорсуда отменила решение нижестоящего суда и частично удовлетворила исковые требования (определение от 08.05.2013).

Судебная коллегия указала, что "факт погашения регистрационной записи об ипотеке не свидетельствует об исполнении ответчиком обязательств по кредитному договору, так как не подтверждает погашение задолженности по кредитному договору и возврат кредита". Не является, по мнению суда, таким доказательством и письмо одного из руководителей банка в адрес регистрационной службы, в котором было указано, что банк никаких претензий к залогодателю не имеет. Иных же доказательств выплаты истцу денежных средств по договору ответчик не предоставил.

Определением от 06.09.2013 заемщику было отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Президиумом Мосгорсуда. В жалобе заемщик снова указал на то, что отсутствие претензий к нему со стороны банка и просьба последнего о снятии обременения как раз и свидетельствуют об исполнении заемщиком основного обязательства.

Судья Мосгорсуда отверг этот довод сославшись на то, что бремя доказывания надлежащего исполнения обязательства по кредитному договору лежит на заемщике,а представленные им документы получили надлежащую оценку апелляционной инстанции.

Наконец, дело добралось до Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда. Из ее определения от 24.12.2013 мы узнаем ряд недостающих деталей, не получивших своего освещения в судебных актах нижестоящих инстанций. В частности, какие же доказательства были предоставлены банком? "В качестве доказательства наличия задолженности … истцом представлена выписка по лицевому счету (счету бухгалтерского учета), свидетельствующая о том, что денежные средства … возвращены не были", - говорится в определении суда. Ответчик же снова утверждал, что платежные документы имелись, но были утеряны.

Судебная коллегия отменила апелляционное определение и направило дело на новое рассмотрение, придя к следующим выводам:

1) суду следовало установить, явилось ли прекращение ипотеки следствием надлежащего исполнения обязательства;

2) документами, подтверждающими исполнение обязательств по кредитному договору, могут быть любые письменные доказательства, в том числе переписка между кредитором и заемщиком;

3) суд формально отнесся к распределению бремени доказывания, не предприняв "необходимых действий" по оказанию содействия ответчику-заемщику в собирании доказательств надлежащего исполнения основного обязательства.

26.05.2014 состоялось новое рассмотрение дела СК по гражданским делам Мосгорсуда. И вновь позиция апелляционной инстанции осталась неизменной.

Первый вывод Верхсуда апелляционная инстанция оставила совершенно без внимания. По второму – указала на то, что имеющиеся в деле документы не могут быть приняты в качестве "бесспорного доказательства" надлежащего исполнения обязательства. По третьему – указала на то, что ответчику неоднократно предлагалось представить новые доказательства. "Однако, представитель ответчика от предоставления таковых документов отказался, пояснив, что ими было представлено достаточное количество документов в обоснование своей позиции", - говорится в определении суда.

Доказательства, представленные истцом (справка и выписка по счету клиента), суд счел допустимыми. Помимо этого, судебная коллегия приняла еще одно доказательство правомерности исковых требований – ежегодные справки по форме 2-НДФЛ ответчика за период с 2006 по 2012 годы (с момента заключения кредитного договора и до момента обращения истца в суд). Проанализировав эти справки, суд сделал вывод о том, что ответчик не имел дохода, "позволяющего ему гасить кредит и образовавшуюся задолженность".

В кассационной жалобе ответчик обратил внимание на то, что у банка была отозвана лицензия, в том числе, из-за установления фактов махинаций с отчетными данными. Следовательно, оснований доверять выписке и справке по счету, представленной истцом, у суда не было. Но к этому доводу суд остался равнодушным, сказав, что этот факт "не опровергает выводы судебной коллегии о непредставлении ответчиком достаточных и бесспорных доказательств исполнения им надлежащим образом в полном объеме принятых на себя обязательств по договору". Как говорится, нечего на банк пенять.

Определением Мосгорсуда от 26.08.2014 ответчику снова было отказано в передаче кассационной жалобы в президиум суда.

Естественно, ответчик на Мосгорсуде не остановился и 02.12.2014 состоялось заседание Судебной коллегии по гражданским дела Верховного Суда РФ.

Отменяя определение апелляционной инстанции и оставляя в силе решение суда первой инстанции, Судебная коллегия привела следующую последовательность аргументов:

1) действующее на момент возникновение спорных правоотношений законодательство содержало исчерпывающий перечень оснований прекращений залога, включая исполнение обязательства;

2) залог считается прекращенным именно в силу исполнения обязательства, пока не доказано иное;

3) в силу Закона "О защите прав потребителей" бремя доказывания неисполнения обязательств заемщиком лежит на кредиторе;

4) совместное заявление сторон – не основание, а элемент процедуры прекращения залога, следовательно, презумпцию прекращения залога в связи с исполнением обязательства не опровергает;

5) банком не оспорена правомерность действий своего должностного лица, подписавшего заявление о прекращении ипотеки;

6) банк обратился за защитой нарушенного права спустя лишь 6 лет с момента якобы имевшего место нарушения договорных обязательств, что также подтверждает доводы заемщика о надлежащем исполнении.

Проще говоря, находящийся в здравом уме банк может выступить с совместным заявлением о погашении ипотеки не иначе как в связи с исполнением заемщиком основного обязательства.